"Царь Давид" из Гешера

"Царь Давид" из Гешера

Приятным весенним днем мы сидели с Генри Давидом, известным израильским актером театра и кино, в уютном итальянском ресторанчике на Старой турецкой железнодорожной станции в Тель-Авиве, пили баварский Paulaner, ели итальянскую пиццу израильского «разлива» и говорили о жизни. Я старался избегать тех вопросов, что часто задают в интервью, и тех, ответы на которые уже есть в Википедии или других публикациях. Мне хотелось услышать другое.

- Генри, ты человек известный. Тебя знает весь Израиль. Весь, кроме меня.

- Тебе повезло.

- Да, не очень. Но это мы сейчас исправим. Как по-твоему, Генри, что о тебе надо знать таким как я?

- Я всегда думал, что буду актером: мои родители актеры, и я просто не видел другого пути. Да и не хотел ничего другого. Но когда я им стал, я вдруг понял, что актером мне быть не хочется. Передо мной открылся актерский мир, и я все о нем понял. Намного больше меня интересовала не моя профессия, а философия жизни.

- Я читал, что ты был «цирковым ребенком», точнее театральным. И что это единственный путь, который ты видел для себя. Я понимаю, что ты не мечтал стать дворником или сантехником.

- Кстати, меня всегда папа пугал: «Будешь плохо учиться – станешь дворником».

- Неужели не хотелось стать космонавтом? Моряком? Летчиком? Выбрать романтическую профессию.

- Знаешь, хотелось. И космонавтом, и моряком, и солдатом. Где-то после 12 лет. Дело в том, что я с раннего детства запоем читал фантастику, но в какой-то момент понял, что для того чтобы стать всеми этими людьми, у меня есть только один путь – в актеры.

- А петь не хотелось?

- Конечно, хотелось. И я пел. Пел в детском хоре, учился в музыкальной школе, занимался с учителями. У меня были задатки, голос. Музыку я и сегодня очень люблю. Мой отец хотел, чтобы я был всесторонне развитым человеком и учил меня играть на фортепьяно.

- Генри, ты все время надеваешь разные маски. Ты с ними сживаешься? Не прирастают?

Нет. Съемка окончилась – и я снова я. К сожалению.

- Почему к сожалению?

- Оставаться всегда самим собой - это ужасно скучно. Но с другой стороны, я давно понял, что ответ находится в саморазвитии, а не в ролях.

- Генри, ты в душе хиппи?

- Как ты определяешь хиппи?

- Это тот, кто вне рамок. Свободный и не любящий ограничений. Речь не о законах, а о принятой в обществе морали, нормах.

- Тогда да, я – хиппи. У меня никогда не получалось оставаться в очерченных мне границах. Следовать всеобщим правилам, навязываемым извне.

- Этот вопрос тебе уже задавали, но я повторюсь: ты ощущаешь себя знаменитостью? Автографы просят?

- Нет, не ощущаю. Да и автографы просят редко. Мне это как-то не особо интересно.

- А когда ты видишь к себе отношение как к знаменитости, это не мешает?

- Я не люблю всего этого. Не понимаю, куда это засунуть и что с ним делать. Думаю, что в этом заслуга моих родителей.

- А пользоваться своей известностью приходилось? Ну, может автоинспекция прощала?

- Все наоборот. Однажды я нарушил правила, меня остановили и мало того что оштрафовали, так еще и узнали и пристыдили – как, мол, я – такой известный человек – мог так вот ездить.

- Генри, а как тебе было в школе?

- Ужасно. Я ненавидел школу. И учиться не любил и дисциплина раздражала. Мне там было неинтересно. Кроме пения и театральных кружков. Мне не хотелось заниматься тем, что мне скучно.

- Я знаю, что в молодости тебя тянуло на поиски духовных учителей. Ты читал Кастанеду, хотел ехать в Китай. Ну и как – нашел ответ?

- Я нашел более правильный вопрос.

- Интересно. И какой же? Какой был и какой стал?

- Это сложно сформулировать. У меня было подсознательное ощущение, что существует нечто скрытое от всех, и что так, как есть, быть не должно. И со временем я начал понимать, что если внутри меня есть вопросы – значит, где-то обязательно есть ответы. Ты спрашиваешь, какой вопрос был - и какой стал? Я не могу это выразить словами. Нет таких слов – это изменение внутреннего ощущения. Направленность поиска. И ответ все время уходит, а я иду за ним.

- Значит, направление есть? Куда идешь? Камо грядеши?

- В темноту.

- И как называется твоя дорога в неизвестность за ответами?

- Каббала.

- Почему вдруг каббала? Почему не ортодоксальный иудаизм? Это же самый что ни на есть еврейский путь.

- В каббале есть точное понимание и объяснение человеческой природы. А что еще нужно, кроме этого? Каббала как раз и является настоящим еврейским путем. В ней все истоки. Она была вначале и уже из нее родились религии. В извращенной форме из нее вывели идеи ненависти, даже идеи джихада. Каббала – это матрица, которую используют во имя добра, но также могут и во зло.

- А колдовать с ее помощью можно?

- К сожалению, нет.

- Расскажи в нескольких словах о своих съемках в замечательном фильме «Секрет Зоар».

- Снимал фильм Владек Занковский. Мы с ним познакомились на уроках каббалы – он приезжал сюда ее изучать. И там он пригласил меня сниматься. Кстати, никто из игравших в этом фильме актеров не получил ни копейки гонорара. Моя роль там была небольшой, но сниматься было очень интересно.

- Ты ощущаешь себя израильтянином на все 100%? Относишь ли ты себя к «русской улице»?

- Я не знаю что такое «русская улица» Где она? Я вообще не люблю принадлежать к каким-либо «улицам», обществам, замкнутым группам.

- Вы анархист-индивидуалист (с)?

- Пожалуй, что и так.

Я рос в Баку, а через несколько лет после переезда в Москву вдруг услышал о тех событиях, что начались у меня на родине. Как людей заворачивали в ковры, поджигали и выбрасывали из окон. Мне было около 10 лет, и меня это просто повергло в шок. Я помнил Баку интернациональным раем. За нашим столом собирались люди всех национальностей. Конечно, евреи: Гусман, Арканов, Пташка. Русские, армяне, азербайджанцы и люди еще ста национальностей. Играли джаз, пели. Я словно летал на облаке. И вдруг в моем Баку такое случилось. Это меня сильно травмировало. Я не могу осознать масштаб озлобленности, вдруг вспыхнувшей там. Хочется крикнуть: «Чума на оба ваших дома» и добавить – да помиритесь вы уже, наконец, идиоты. В этом конфликте, на мой взгляд, обе стороны на 100% правы – и на 100% неправы.

- Хорошо. Мы поговорили о том, что сейчас далеко от нас. А как ты относишься к нашей ситуации – отношениям между Израилем и арабами? Она ведь со стороны похожа на армяно-азербайджанский конфликт. На самом деле, суть ее совсем иная, но издалека для не разбирающегося в этом человека она вполне может показаться схожей.

- Пусть я анархист-индивидуалист и человек мира, не адепт религий и национальностей, я все равно – часть еврейского народа. Кем надо быть, чтобы становиться на сторону убийц твоего народа? Я не понимаю, кто они - представители нашего народа, выступающие за наших врагов. Как их воспитывали? Что происходило в их семьях, если они выросли такими? Какие они читали книги? Может, их в детстве насиловали и это извратило их разум? Ну что могло к такому привести? «А как же права палестинцев?» - кричат они! «А где твои мозги, идиот?» - кричу им я!

- Каждый израильтянин – в душе лучший премьер-министр. Представь, что премьер-министр – это ты. Твои действия?

- Я бы начал с просвещения. Занялся бы тем, что влияет на наших детей, что показывают по телевизору. Это дело долгое, но если надо, я готов пробыть на посту хоть всю жизнь. И я бы начал говорить людям правду.

- Всю?

- Да. Но как интеллигентный человек, я буду ее говорить так смачно, красиво и интересно, что, несмотря на шок, меня станут слушать. И действовать я буду соответственно. Палестинское государство появится – в Иордании. Местным арабам будет предложено либо добровольно уехать туда, либо стать абсолютно лояльными гражданами Израиля без всяких скидок и поблажек.

- Давай теперь от глобального снова перейдем к личному. Как тебе нравится быть папой? Ведь у тебя уже трое детей. Ты строгий отец? Когда-то ты говорил, что не строгий. Может, с годами что-то поменялось?

- Папой мне быть очень нравится. А с годами и правда, многое поменялось. Я все больше узнаю в себе своего отца. Однако и детей своих понимаю, видя в них отражение себя.

- Денег все также нет?

- Как не было – так и нет.

- А что тебе «по кайфу»? Чем любишь заниматься, если вдруг появляется свободное время? Хотя, какое свободное время с работой и тремя детьми.

- Да нет, иногда случается. У меня есть свой отдельный кабинет, я имею право закрыться там, в своей тайной комнате, и просто думать. Слушать уроки каббалы и осмыслять через них мир. Понимать его глубже, яснее.

- Какую музыку и музыкантов ты любишь?

- С детства я слушал западную эстраду, Майкла Джексона. Когда мне было 13-14, я открыл для себя мир джаза. Фьюжн-джаз, джаз-рок. И я был в этом лет до 20. Потом увлекся классикой: Бах, Рахманинов. А в последние годы я слушаю электронную музыку.

- С детства ты был знаком с разными знаменитыми людьми. Да и потом, в процессе своей актерской деятельности. Тут Аркадий Райкин – там Армен Джигарханян. Звезды, что называется. Знакомство с кем из людей оставило наибольший след в твоей жизни?
Один человек.
- Михаэль Лайтман.

- Что нового у тебя в театре?


- Только что вышел новый спектакль «Книга царя Давида». Я играю там царя Давида. Я всем очень рекомендую посмотреть нашу постановку – это не просто библейская история, а куда интереснее и глубже.

- Последний и самый банальный вопрос артисту: каковы твои творческие планы?

- Что наша жизнь? Игра! Поэтому жизнь – это творчество. А мои планы по жизни – это реализовать свою детскую мечту: я хочу поглотить эту реальность и стать с ней единым целым. Я не хочу быть просто тупым куском мяса.

- Спасибо, Генри. Удачи тебе и в театре, и в поисках смысла жизни.

ПОДЕЛИТЬСЯ
ВСЕ ПО ТЕМЕ
КОММЕНТАРИИ

НОВОСТИ ПАРТНЕРОВ
ЗНАКОМСТВА
МЫ НА FACEBOOK