Удар по реактору обеспечил свободу действий ЦАХАЛа в Сирии

На протяжении нескольких последних дней израильская пресса была наполнена описанием подробностей драматических событий сентября 2007 года, когда в результате мужественного решения израильского руководства и храбрых действий израильских летчиков был уничтожен сирийский ядерный реактор в аль-Кабир.

Но кроме устранения очевидной угрозы Государству Израиль в виде сирийской ядерной программы, удар в Дейр эз-Зур повлек за собой менее очевидные - но не менее важные последствия.

В период “либерального” Израиля - с начала 90-х годов, на фоне заключения мирных договоров в Египтом и Иорданией и надежд на урегулирование палестинской проблемы сила сдерживания ЦАХАЛа была поставлена под сомнение. Израильское общество привыкло к спокойствию, и концепция войны казалась все более отдаленной. На определенном этапе Израиль зашел так далеко, что практически не отреагировал на серию тяжелых терактов после заключения Соглашений Осло.

Начало 2000-х, включая эвакуацию Газы и Южного Ливана также характеризовалась сдержанностью. Даже за похищением солдат на горе Дов ничего не последовало. И только в 2006 году Государство Израиль очнулось и вспомнило, что существование зависит от силы устрашения.

Самая главная характеристика второй Ливанской Войны - решение было принято - независимо от того, каким бы проблемным не казалось его исполнение, помните слова Насраллы: “Если бы я знал, что Израиль будет действовать так…”

Бомбардировка реактора в 2007 была прямым продолжением этой готовности к применению силы - вплоть до готовности вступить в войну - и как ывяснилось любой, кто демонстрирует, что он не боится войны реально работает на ее предотвращение. Именно тогда родилась концепция, которая сегодня работает 24 часа в сутки, семь дней в неделю - война между войнами, война целью которой является ликвидация любых элементов, которые могут подтолкнуть к войне. И смотрите, какой сюрприз: страна, которая с 1973 года считалась главной угрозой безопасности не ответила на бомбардировку.

Именно понимание ограниченности сирийских возможностей, продемонстрированное операцией по уничтожению реактора предоставляет сегодня лидерам страны свободу действий в Сирии - свободу установления и соблюдения “красных линий”. Это же понимание принуждает врага в Ливане сидеть за “голубой чертой” и продолжать политику самосохранения, воздерживаясь от провокаций подобных той, что вызвали Вторую Ливанскую Войну.

Еще один урок, который стоит извлечь - как мало мы знаем о наших врагах. Бывший шеф Моссада Тамир Пардо указал на то. что о реакторе стало известно лишь на очень позднем этапе. Это должно многих удивить - инвестиции в израильскую разведку огромны - и в технологические средства, и в персонал. И если о реакторе стало известно только благодаря счастливой случайности - нам следует о многом задуматься.

Исполнение операции требовало серьезных оперативных возможностей - и они у ВВС были. Идо Нехуштан, глава директората планирования говорит: “Мы решили ошеломить Асада. Трюк был в том, чтобы немедленно не брать на себя ответственность и сразу после бомбардировки начать масштабную кампанию с целью показать другим государствам, что было в планах Сирии - и тем самым ограничить, с их помощью, реакцию Асада”.

Были подготовлены два разных плана авиационного удара. Первый предусматривал применение очень большого количества самолетов и практически гарантировал полное уничтожение реактора. Но он оставлял за собой большой и явный след - что могло спровоцировать жесткую сирийскую реакцию. Второй план, который и был в конце концов принят, был начерчен командующим ВВС на салфетке в ходе короткого разговора с премьер-министром: “Идея была создать избыточность. Пойти на это с двумя типами самолетов, с разными типами вооружения, у каждого типа самолета есть свои слабости, каждый блокируется разными способами. Один тип может компенсировать другой. С большой долей вероятности, два типа самолета могли достигнуть цели”. Подробнее об этом можно прочитать в материале "Как Израиль уничтожил ядерный реактор Асада. Операция "Мягкая Мелодия".

Нельзя сказать, что таким же уровнем боевой готовности могли похвастаться сухопутные силы, которые пришлось бы бросить в бой, если бы сирийцы отреагировали иначе. Спустя год после Второй Ливанской Войны трудно поверить, что возможности ЦАХАЛа драматически изменились - но очевидное умозаключение - Сирия боялась, очень боялась даже того ЦАХАЛа, который не с самой выгодной стороны показал себя в Ливане.